Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав.  
За то, что ни разу не помянула, где был неправ.  
За то, что все люди груз, а ты антиграв.  
Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав.  

Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу,  
За то, что поддержишь все, что ни предложу,  
Что вся словно по заказу, по чертежу,  
И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу.  
[]  
К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам.  
К ее, стало быть, пельменям да куличам.  
Ворчит, ага, придирается к мелочам,  
Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам.  

Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил.  
Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил.  
Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох.  
Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох.  

А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так.  
Уж лучше ты будешь светлый образ, а я мудак.  
Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим.  
А пока, говорит, еще по одной покурим  
И так тихонечко полежим.